Экспериментально in vitro показано, что α-бунгаротоксин обладает высокой чувствительностью к рецепторам концевых пластинок и связывается с глобулином и сывороткой больных миастенией.
С помощью меченого бунгаротоксина в крови больных миастенией обнаружено высокое содержание аутоантител к холинорецепторам [Appel S. et al., 1975]. Эти наблюдения совпадают с исследованиями, в которых показана возможность создания моделей миастении у экспериментальных животных (крыс, свинок, овец и др.) введением им холинорецепторов, полученных из постсинаптической мембраны электрического органа ската.
Морфологическое и морфометрическое изучение структуры синапса методами электронной микроскопии в обоих случаях выявило значительные изменения структуры постсинаптической мембраны нервно-мышечного соединения [Engel А., Santa Т., 1971; Santa Т. et al., 1972; Engel A. et al., 1977].
Специальными методами с использованием меченого α-бунгаротоксина удалось установить, что как у больных миастенией, так и у животных с хронической экспериментальной аутоиммунной миастенией имеет место уменьшение числа холинорецепторов постсинаптической мембраны [Fambrough D. et al., 1973; Green et al., 1975; Engel A. et al., 1977].
Изменение постсинаптической мембраны нервно-мышечного соединения установлено также с помощью электрофизиологических исследований, показавших, что чувствительность рецепторов постсинаптической мембраны к ацетилхолину значительно снижена [Albuquerque Е. et al., 1976; Ito Y. et al., 1978; Cull-Candy S. et al., 1978, 1979]. Вместе с тем выделение ацетилхолина из пресинаптических терминалей существенно не изменено [Ito Y. et al., 1976; Cull-Candy S. et al., 1979].
Таким образом, есть основание полагать, что непосредственной причиной формирования нервно-мышечных расстройств при миастении является обусловленное иммунологическими расстройствами изменение свойств постсинаптической мембраны синапса.
Первое предположение об иммунологическом генезе миастении было высказано на основании клинических данных: полисистемности заболевания, частых сочетаний с коллагенозами, возможности передачи от матери плоду во время беременности и положительного результата лечения кортикостероидами [Simpson J., 1960].
Предполагалось наличие врожденных иммунологических расстройств и нарушения функции вилочковой железы, в результате которых образуются антитела к нервно-мышечным синапсам и мышце.
Реагируя со структурами нервно-мышечного соединения и связываясь с сократительными белками мышц, эти антитела воссоздают всю гамму характерных для миастении нервно-мышечных нарушений.
Причины возможного образования аутоантител к собственным тканевым антигенам рассматриваются как результат генетического предрасположения к нарушению функции иммунной системы либо как следствие вирусного поражения вилочковой железы, продуцирующей Т-лимфоциты с измененными мембранными структурами [WeigleW., 1971; AllisonA. et al., 1971; Abdou N. et al., 1974].
Согласно гипотезе H. Wekerle и U. Ketelsen (1977), примитивные стволовые клетки вилочковой железы в результате неизвестного вредоносного воздействия превращаются в миоидные клетки. Иммунокомпетентные клетки начинают иммунную реакцию против вновь дифференцированных миоидных клеток.
Затем сенсибилизированные Т-клетки покидают вилочковую железу и превращаются либо в клетки-киллеры, разрушающие нервно-мышечную передачу, либо в клетки-хелперы, участвующие в образовании антител к АХ рецепторам.
«Нервно-мышечные болезни»,
Б.М.Гехт, Н.А.Ильина